Домик в Коломне
До наших мод, благодаря судьбе,
Мне дела нет: беру его себе.
Сии октавы служили вступлением к шуточной поэме, уже уничтоженной.
Зачеркнув строфы VII — XII, Пушкин продолжал:
VII
Как весело стихи свои вести
. . . . . . . . . . . . .
VIII
Немного отдохнем на этой точке
. . . . . . . . . . . . .
IX
Что за беда? не все ж гулять пешком 3
. . . . . . . . . . . . .
X
Скажу, рысак! Парнасский иноходец4
. . . . . . . . . . . . .
И табор свой писателей ватага
Перенесла с горы на дно оврага.
XI
И там копышутся себе в грязи
Густой, болотистой, прохладной, клейкой,
Кто с жабой, кто с лягушками в связи,
Кто раком пятится, кто вьется змейкой.
Но, муза, им и в шутку не грози —
Не то тебя покроем телогрейкой
Оборванной и вместо похвалы
Поставим в угол Северной пчелы.
XII
Иль наглою, безнравственной, мишурной
Тебя в Москве журналы прозовут,
Или Газетою Литературной
Ты будешь призвана на барский суд,
Ведь нынче время споров, брани бурной,
Друг на друга словесники идут,
Друг друга жмут, друг друга режут, губят
И хором про свои победы трубят…
XIII
Читатель, можешь там глядеть на всех,
Но издали, и смейся то над теми,
То над другими: верх земных утех
Из-за угла смеяться надо всеми.
Но сам в толпу не суйся… или смех
Плохой уж выйдет: шутками однеми
Тебя, как шапками, и враг и друг,
Соединясь, все закидают вдруг.
XIV
Тогда давай бог ноги… Потому-то
Здесь имя подписать я не хочу.
Порой я стих повертываю круто.
Всё ж, видно, не впервой я им верчу,
А как давно? того и не скажу-то.
На критиков я еду, не свищу,
Как древний богатырь — а как наеду…
Что ж? поклонюсь и приглашу к обеду.
XV
Покамест можете принять меня
За старого, обстреленного волка
Или за молодого воробья,
За новичка, в котором мало толка.
У вас в шкапу, быть может, мне, друзья,
Отведена особенная полка,
А может быть, впервой хочу послать
Свою тетрадку в мокрую печать.
XVI
Когда б никто меня под легкой маской
(По крайней мере, долго) не узнал!
Когда бы за меня своей указкой
Другого строго критик пощелкал,
Уж то-то б неожиданной развязкой
Я все журналы после взволновал!
Но полно, будет ли такой мне праздник?
Нас мало. Не укроется проказник
XVII
А вероятно, не заметят нас,
Меня, с октавами моими купно.
Однако ж нам пора. Ведь я рассказ
Готовил — а шучу довольно крупно
И ждать напрасно заставляю вас.
Язык мой враг мой: всё ему доступно,
Он обо всем болтать себе привык!..
Фригийский раб, на рынке взяв язык,
XVIII
Сварил его… (у господина Копа
Коптят его). Езоп его потом
Принес на стол… Опять! зачем Езопа
Я вплел с его вареным языком
В мои стихи? Что вся прочла Европа,
Нет нужды вновь беседовать о том.
Насилу-то, рифмач я безрассудный,
Отделался от сей октавы трудной.
Сноски:
1 Как строфа IV основного текста.
2 Первоначально строфа начиналась иначе:
Как Мазюрье (покойница Жоко),
Александрийский стих по всем составам
Развинчен, вывихнут. И высоко
Он прыгает по крашеным дубравам —
Ломается проворно и легко
На диво всем парнасским костоправам —
3 Строфы VII-IX, как строфы V-VII основного текста.
4 Строфа X, как строфа VIII основного текста, кроме двух последних стихов.
Примечания